Дом, который открыли через 100 лет
Каждый человек по-разному борется с собственной смертностью. Француз Луи Мантен умер в 1905 году в возрасте 54 лет неженатым и бездетным. Не имея потомства, которое сохранило бы его имя или память о нем, но желая чем-то запомниться, он завещал сделать из своего дома музей. Он говорил, что если его просьбу никто не выполнит по прошествии 100 лет, дом сможет перейти его ближайшему живому родственнику.
Многие годы дом стоял забытым. Его двери были заперты, окна закрыты, горожане забыли о его прошлом и рассказывали истории о скелетах и призраках. Каким-то чудом дом не пострадал от вандалов – никто туда попросту не зашел. Даже немцы во времена Второй мировой войны и оккупации Франции.
И вот, наконец, двери старинного дома открылись. Внутри оказалась, пожалуй, самая большая капсула времени в мире. Дом был именно таким, каким он был во времена смерти Мантена. Правда, после целых ста лет без обогрева и ухода интерьер пришел в довольно сильное запустение. Везде были плесень, гниль и сотни насекомых. Но когда от грязи и клопов удалось избавиться, там обнаружилась настоящая сокровищница раритетных и антикварных вещей.
Дом оказался украшен пышными гобеленами, богатой резьбой по дереву, витражами, позолотой и кожаной облицовкой. Вдобавок к коллекции произведений искусства, включающей картины и скульптуры, у Мантена был и свой личный музей с египетскими реликвиями, кремнистыми окаменелостями, антикварными масляными лампами и другими интересными вещами, такими, как чучела животных, в том числе две лягушки, сражающиеся друг с другом на мечах.
Конечно, теперь дом – памятник истории, но при жизни Мантена он был невероятно современным. Там имелась ванная со смывным туалетом, электрическим освещением и полами с подогревом. Была даже отдельная комната, целиком посвященная замужней любовнице Мантена. На стенах были розовые обои, а над камином висела картина с подмигивающей женщиной, которая символизировала их запретный роман длиной в 20 лет.
После четырехлетнего и многомиллионного ремонта в особняке было восстановлено прежнее великолепие, и теперь он открыт для публики.